«Гроза» Андрея Могучего. 05 ноября 2022

Красное и черное

Про эту «Грозу» написано, кажется, всё: и про Палех на занавесе со сценами жития Катерины, и про русский миф, и про синтетический говор, сползающий то в частушки, то в сказ, то в рэп, и про противопоставленный им оперный речитатив Бориса, намеренно отстранённый и нездешний, потусторонний, иной, и про ласточек, и про цветовое решение спектакля, и про световое, и про режиссёрские удачи в поисках образов, и про актёрские в создании их, и про костюмы, и про звуки. Моих театральных знаний вряд ли достанет, чтобы что-то значимое к этому добавить, поэтому нет смысла сотрясать воздух, пытаясь передать то, что сказано лучше и до тебя.

Это невероятно захватывающее театральное действо: современное, но не авангардное, интересное, но не самоценностью театральных эффектов, стремящихся обескуражить, а монолитной цельностью удивительно богатого и разнообразного арсенала средств, которые так щедро предлагает театральное искусство, которыми в совершенстве владеет режиссёр, подчиняя их необыкновенно законченному, ясному, грандиозному, многослойному замыслу. Это мой первый опыт в театре Могучего — он превзошёл ожидания.

Я не слишком искушённый театрал, но и у меня в жизни были спектакли, которые поражали сами по себе, бесприменительно к тому, что было поставлено, что делали, что говорили, — тем, как они сделаны. Среди них эта «Гроза» — яркая вспышка, буквально и метафорически. В ней бессмысленно искать истоки трагедии Катерины, а может, и саму трагедию, но зияющая глубина черной, как смоль, провинциальной русской бездны разверзается так, что захватывает дух. Хотя, может, в этом и суть? Помню, расхожие традиционные версии происходящего не слишком удовлетворяли своей состоятельностью.

Сегодня такой непсихологический театр, мне кажется, созвучней времени и миру внутри, ближе и нужнее достоверных страданий на сцене. Он даёт практически неиссякаемый повод думать о и над спектаклем, развивая мысль в любом из многочисленных направлений, предлагает широту и свободу интерпретаций и вместе с тем задаёт жёсткую структуру возможных векторов, которой приятно следовать не как хаотичным изгибам невнятного лабиринта, а как постигаемому, пусть и неизмеримо далёкому световому лучу.

«Гроза» — драма внебытовая, что особенно подчёркивает спектакль Могучего и этим покоряет, соблазняет пойти на него ещё и, возможно, не раз.