Я здесь живу...
To be myself is something I do well
Сергей Добротворский. «Кино на ощупь». Тарантино, Ренуар, Кесьлевский и другие
«Ни с места! Лицом, такая мать, вниз! Это, мать-перемать, ограбление!!!… Во Франции спросишь биг-мак, так хрен принесут. Надо, понимаешь, говорить «ле биг-мак»… А сейчас мы послушаем хорошую музыку! Настоящую музыку веселых 70-х!»
Налет кончился. Зрители и критики по обе стороны океана лежат плашмя и с замиранием сердца наблюдают, как одетый для убийства режиссёр сгребает кинокассу…
Сомневаюсь, что можно написать точнее о фильмах Тарантино!
Настоящая любовь к кино начинается с отказа от его синтетичности: пока находишься в плену этой концепции, не видишь всего художественного богатства, разнообразия и независимости кинематографа, не ценишь его способности говорить на уникальном языке, разговаривать о том, что неподвластно другим видам искусства, так, как можно только с экрана. Крупный план, движение и монтаж: нужно, чтобы кто-то это открыл, показал, назвал.
Настоящее кино — прометеевское искусство.
Оно творит свои собственные миры, заменяя собой божественное провидение, чем талантливее — тем убедительней.
Литературу открываешь с классики, постепенно переходя к современникам, останавливаясь на некоем отдалении от пугающего здесь и сейчас (чем смелее ты себя ощущаешь, тем ближе к окружающей действительности приближаешься в чтении). Что-то похожее — с музыкой, которая начинается с Баха и венской школы, проходит сквозь джаз и может добраться до Штокхаузена, Лигети, Эйнауди и Филиппа Гласса, рэпа и электронной музыки. Живопись появляется в твоей жизни с мастерами Возрождения или, в крайнем случае, с передвижниками, знакомыми со страниц школьных учебников, постепенно дотягиваясь до импрессионистов и экспрессионистов, Пикассо и Дали. (Правда, увлечение иконописью может прийти значительно позже.)
И, кажется, только познание кино развивается в обратном направлении: я уже добралась до Жана Ренуара. Довоенное французское кино оказалось столь же прекрасным, как «новая волна», таким же притягательно черно-белым, как культовые итальянцы, с неподражаемыми Жаном Габеном и Пьером Френе.
Ни одна истина не существует в статике, она существует только в бесконечном страдающем постижении.
И пусть «Великая иллюзия» более методична, чем «Правила игры», она так наивна, так искренне идеалистична в своей вере в последнюю войну, что это не может не покорить. В сущности же, оба фильма — подлинные шедевры.
Традиционное кино кончается в 1963 году, после этого начинаются, так сказать, «актуальные проблемы аудиовизуальных коммуникаций». А история традиционного кино кончается в 1963 году, когда выходят «8 1/2» Феллини, как бы закрывая в принципе всю линию воплощения на экране того, что казалось невоплотимым: я имею в виду внутренний монолог, который начинается в теоретических разработках и сценарных проектах Эйзенштейна, развивается в традиции французского нового романа и у Алена Рене. Феллини под всем этим подводит черту. Он показывает мир абсолютно субъективных переживаний…
Удивительно, как можно сказать абсолютно всё в трех фильмах французской трилогии с не самыми экстравагантными сюжетами (хотя «Красный» в этом смысле довольно изящен): «Синий» — самый жесткий, «Белый» — самый милый, «Красный» — самый красивый. Конечно, есть «Кинолюбитель» и «Двойная жизнь Вероники», но больше у Кесьлёвского не хочется смотреть ничего, чтобы не опустить ненароком невероятно высоко поднятую трилогией планку.
Масштабы непосмотренного разверзаются по мере продвижения вглубь: Ясудзиро Одзу, Сэм Пекинпа, «Аталанта»… список «Буду смотреть» становится всё бесконечнее.
В книге много мыслей и идей, высказанных будто мимоходом, преимущественно в столбцах забытых ежедневных газет, но на деле — невероятно выверенных и неслучайных. К ним хочется возвращаться снова и снова, крутить, как головоломку, проверять ракурсы с разных сторон, примерять к своей картине мира, менять её время от времени. Здесь не только при кино — оно лишь часть общекультурного и — шире — общефилософского контекста: это взгляд на прошлое, настоящее и будущее человека сквозь объектив кинокамеры.
Захватывающий пролог о бессилии и несостоятельности, о виртуозной пустоте и тотальной бессмысленности постмодерна, который (постмодерн), тем не менее, завораживает, обескураживает, шокирует оригинальными, неожиданными приемами, целой россыпью талантливо исполненных художественных приемов. Когда произведение постмодернизма претендует на сверх-идею, объясняющую всё, — это не более чем безжалостный стёб над не слишком искушённым и не очень образованным зрителем. Так к этому и следует относиться, наслаждаясь средствами, но не принимая всерьёз содержательной стороны — подоплёка предельно бесцельна и безумна.
Кино — искусство не условное: его дьявол — в деталях (в отличие от очень условного театра).
Известно, что стол, описанный, скажем, Андреем Битовым, и стол, описанный Достоевским, — это два разных стола. Но в кино стол — это стол. Умберто Эко пишет: «В кино нельзя сказать «лошадь». В кино можно сказать: «белая лошадь, стоящая на зелёном лугу под синим небом». Понимаете? В кино всё очень конкретно. И как стол, снятый Андреем Тарковским, отличить от стола, снятого Леонидом Менакером? Разница колоссальная. Соответсвенно, для Пазолини каждый из этих столов — элемент авторского словаря. Слово «стол» всякий раз выдумывается режиссёром заново. Нет понятия «стол». Кино — антиплатоновское искусство, оно манипулирует зримым бытием и только потом переходит к идее. Так связаны мировоззрение и словарь. Словарь рождается в мировоззрении.
Смотря фильм, я теперь часто спрашиваю себя: можно ли поставить это на сцене? Если да, то это не кино. Если смех рождается только сказанным словом, а убери звуковую дорожку и юмор исчезнет, это — не кинокомедия (поэтому я не люблю раннего Вуди Аллена — какой-то «Нью-Йоркер» на киноэкране).
Благодаря Добротворскому я начинаю любить совсем другое, чем двадцать лет назад, отечественное кино — становлюсь в этом смысле неисправимым космополитом. Как, впрочем, наверное, и во всём: мне претят замкнутость и ограниченность пространства, особенно когда речь идёт об искусстве. Которое «есть не что иное, как осмысление мира образными средствами».
8 Comments on “Сергей Добротворский. «Кино на ощупь». Тарантино, Ренуар, Кесьлевский и другие”
Ответить на Kcenya Hvostova Отменить ответ
Недавние комментарии
 | Kcenya Hvostova к записи В моём сентябре |
 | Мария к записи В моём сентябре |
| Kcenya Hvostova к записи Сергей Добротворский. «Кино на… |
 | Theophylact к записи Сергей Добротворский. «Кино на… |
| Kcenya Hvostova к записи Сергей Добротворский. «Кино на… |
Я здесь живу... 
У меня вопросы были ли какие либо шедевры в кино после 2009 года? Если да то что вы считаете шедеврами 21 века
НравитсяНравится
Я очень осторожно употребляю слово «шедевр», стараюсь вообще его избегать, если речь не идет о чем-то ставшем само собой разумеющимся, но, тем не менее, по крайней мере, к классу шедевров из того, что я смотрела после 2009 года, я бы причислила: «Артиста», «Джанго освобожденный» и «Однажды в Голливуде», «Дождливый день в Нью-Йорке», «Интерстеллар», «Служанку», «Зеленую книгу» и «Джентльменов».
Из отечественного — «Фауст», «Шапито-шоу», «Последняя сказка Риты» и «Северный ветер».
Возможно, если задуматься, можно и что-то еще так оценить, но эти фильмы — с моей точки зрения, без сомнения.
НравитсяНравится
В целом согласен советую еще Все везде и сразу вполне крепкий или их же Человек швейцарский нож неплохо такой метамодерн такой от двух хипстеров.
Насчет Интерстеллара тут спорно, многим он показался слабее всех его остальных работ ранее (это еще они Тенет не видели)
За наводку спасибо, я совсем забыл что давно хотел Артиста посмотреть и Вуди Аллена.
Вот про Джентльменов я вообще не понял, что это. Какой то кинокомикс про крутых парней для крутых парней, мне показался фильм очень проходным вернее больше похожим на влажные мечты парней о крутости, другие фильмы Гая Ричи как не так сильно выпячивали этот мачо лор.
Зеленая книга я бы сказал классический добротный фильм, каких было много в 90е. Но на фоне настоящего он действительно выглядит как сильная работа.
П.С. ждем Одисею Нолана. Он решил замахнуться на классику, видимо видит, что время пришло
НравитсяНравится
О, спасибо! Оба фильма в списке на посмотреть, но все сомневалась!
С «Интерстелларом» у меня, наверное, во многом отношения личные: я до него вообще не воспринимала космическое в кино («Гостья из будущего» не в счет). После него открылись глаза. «Довод» это был уже перебор.
У Вуди Аллена «Магия лунного света», «Колесо чудес» и «Великая ирония» тоже хороши.
Про «Джентльменов»: ну, в своем жанре комиксов, по-моему, отлично.
А что бы Вы включили в список современных шедевров?
НравитсяНравится
После 2009 всё тяжко в кино, после 2014 еще сложнее. Вот как я сказал мне Swiss Army Man 2016 понравился. Я бы сказал это такой же стиль как у Мишеля Гондри. Мне еще понравились Гравитация и Snowpiercer 2013 но я бы не назвал это шедеврами просто хорошее кино. Моё ощущение что все шедевры где до 10х годов сделаны/
Her 2013 про любовь в ИИ — очень был пророческим — в эпоху чатгпт можно сказать что это было мощно
Я думаю с 2016 по наше время шедевров не было кроме Паразитов 2019 корейца.
Но 2025-26 году будет крутым Нолан сделает Одисею , сделает One Battle After Another по Пинчину
Скажите а у вас есть телеграмм канал?
НравитсяНравится
«Швейцарский нож» теперь обязательно посмотрю!
Что смотреть у Гондри?
«Паразиты» — да, хороши. «Гравитацию» и «Сквозь снег» я не смотрела — наверное, надо.
В целом, насчет шедевров в последние годы я согласна — поэтому смотрю в последнее время больше старое, в основном, черно-белое кино, которое обожаю.
Телеграм-канала у меня нет: я дилетант в кино, да и не смотрю его столько и не разбираюсь в нем настолько, чтобы вести канал: там все время нужно что-то писать, иначе он не будет жить. А это невозможно.
А Вы, Вы как-то связаны с кино больше, чем зритель?
НравитсяНравится
Я синефил, но кино почти перестал смотреть. Парадокс — вместо фильмов включаю лекции о кино. Как геймеры: только геймплей смотришь, а сам в игру не заходишь. Хочется скорее писать про кино, чем смотреть. Так и наткнулся на ваш блог. Увидел книжку покойного киноведа
Списки старых фильмов у меня тянутся, как змеи. Бесконечные. Досмотреть всё — невозможно. Хотя нет, возможно, если поставить задачу. Но зачем?
Кажется, серьёзные режиссёры ушли в сериалы. Если и ждать нового удара масштаба «Матрицы» или «Энни Холл», то не в кинотеатре, а в сериальном поле. Пока там был, может быть, десяток великих вещей, но по-настоящему врезались только «Сопрано», «Прослушка», «Breaking Bad». Про русские не скажу, не в теме. Критики сравнивают «Сопрано» со Скорсезе в формате сериала — и это похоже на правду.
Сам я всё чаще залипаю в видеоэссе на YouTube. Последний фильм, что удивил, был старый фантастический «Zardoz» (1974). Снят, мягко говоря, скучновато, типичная семидесятническая фантастика, но сам факт, что тогда вообще могли снять такое кино, — забавно и даже завораживает. Концептуально и свежо, и по наивному эротично, как тогда любили везде впихнуть хиппи секс тематику.
Может, правда, время кино прошло. Кинематограф растворяется, впитывается в другие медиа. Среднебюджетное кино в зале — вымирающий вид. Экономика не держит такое, уже как вчера. Колесо времени провернулось дальше. В эпоху Instagram зритель уже физиологически не способен смотреть кино уровня Тарковского. Хотя недавно был прокат классических Звездных воин — народ был рад в США — в целом подомные космо оперы плохие и хорошие еще будут делать.
НравитсяНравится
Это, наверное, не парадокс, а закономерность: на определенном этапе становится интересным не только и порой не столько смотреть кино, сколько смотреть и читать о кино. То же самое ведь и с другими видами искусства.
А на следующем этапе — совершенно логично — хочется что-то написать самому, поделиться мыслями, идеями, впечатлениями.
Про сериалы это справедливое замечание: они стали гораздо изобретательнее полного метра. В последнее время удается смотреть кино только по выходным, поэтому я выпала из сериальной жизни, однако, судя по всему, там много достойных образцов.
Я все же «Звездным войнам» (совсем не мое, хоть эпохальное кино) предпочитаю Тарковского. Которого с клиповым, пиксельным сознанием смотреть, конечно, невозможно.
НравитсяНравится