Нагиб Махфуз. «Каирская трилогия»

Many think it wise to make of death an occasion for reflection on death, when in truth we ought to use it to reflect on life.

Nabuib Mahfouz. Sugar Street

Каждый раз, оставаясь дома на выходные, я испытываю муки вины и угрызения совести, особенно если погода располагает к тому, чтобы оказаться на улице. Но ничто так не способствует восстановлению душевного равновесия, как монотонная рутина домашних дел и чтение. В отличие от них, любые эмоциональные встряски, даже положительные, ведут скорее к нарушению короткого зыбкого спокойствия, поэтому приходится иногда перебороть искушение пойти в музей/театр/кино и остаться дома, взять в руки книгу — самый действенный способ обрести другую реальность, провалиться в неё и принять, как свою.

---

Я читаю «Каирскую трилогию» года два или три, с перерывами, порой длительными, переключаясь время от времени на другое, но неизменно возвращаясь то к одному, то ко второму, то к третьему роману. Когда я начинала, их перевода на русский язык ещё не было, и у меня в руках оказался английский вариант: в 2024 году перевод, кажется, появился, но я уже настолько привыкла к английскому тексту, что остаются ‘Palace Walk’, ‘Palace of Desire’ и ‘Sugar Street’. И озвученные английским переводчиком, не знаю, насколько правильно с точки зрения арабской транскрипции, названия и имена.

---

Как любая семейная сага, история трех поколений семьи Абд аль-Джавадов со всевозможными родственными ответвлениями и дружескими связями постепенно становится параллельной жизнью, альтернативной вселенной, в которую приходишь, как к себе домой: в конце рабочего дня, после утомительной рабочей недели, спустя месяцы других занятий. Сам не замечая как, не сразу, спустя главы и главы, вдруг обнаруживаешь, что существуешь в двух изменениях одновременно: в одном живёшь, за другим, вроде бы, только наблюдаешь со стороны, но иногда забываешься, и кажется, что улицы, люди, события с книжных страниц столь же осязаемы и реальны.

Оценить художественные достоинства, читая перевод, довольно сложно, но в этом жанре крайне важно создать полноценный убедительный мир, населённый живыми людьми, наполненный личными драмами и семейными трагедиями, бытовыми мелочами и домашней утварью, насыщенный социальными потрясениями и политическими событиями, которые не заглушают индивидуальных переживаний, но в то же время не становятся невнятным размытым фоном происходящего, завязать все это в пёстрый разноцветный клубок и заставить читателя поверить. В этом смысле трилогия Нагиба Махфуза безупречна.

Я не уверена, что это роман-эпопея: он слишком узко, слишком камерно замкнут в границах тесных кварталов старого Каира. И, хотя туда доносятся раскатами эха студенческие протесты, партийные распри, выступления вафдистов, марксистов и «Братьев-мусульман», разгоны демонстраций и авианалёты, всё это преломляется в личных судьбах семьи Абд аль-Джавадов, их друзей и знакомых, в шёпотах кофеен и борделей, в непринуждённых, ни к чему не обязывающих приятельских беседах.

---

Египет у всех на слуху, но что о нём, в сущности, известно? История (после фараонов)? политика? традиции? культура? «Каирская трилогия» немного рассеивает мрак. Пусть это всего лишь литература, но это огромный шаг на пути к пониманию других людей: говорящих на другом языке, исповедующих другую религию, приверженных другой системе ценностей, живущих невообразимо далеко в огромном густонаселённом городе. Точно так же ищущих правду и истину, счастье и удовольствие, любовь и себя. Точно так же читающих Дарвина и Бергсона, Шопенгауэра и Гегеля, Маркса и Максима Горького. Пытающихся найти ответы.

Кто я? Зачем я здесь? Что мне делать? — вопросы не пафосные и не праздные. Да, всё чаще хочется поддаться соблазну и выкинуть их из головы, но — ничего не выходит, и в этом, как ни странно, скорее утешение. Может быть, эти поиски не приведут никуда и только умножат меру страдания, но в этом и заключается борьба маленького одинокого человека в безгранично враждебном мире.

---

Дом Абд аль-Джавадов приходит в упадок. Он слишком долго и упрямо держался за незыблемые устои или же наоборот слишком рано и легко впустил в себя демонов, их расшатавших? Об этом стоит подумать.

Вечное противостояние Востока и Запада, традиций и революций, науки и религии, сомнения и веры. Глобальные новости красноречиво свидетельствуют, что за сто лет мир несильно изменился, и в разных уголках планеты на повестке дня всё те же вопросы, а человечество ни на шаг не приблизилось к ответам на них. Стоит ли спасать его? Каждый ищет свой собственный путь в потёмках и только за него в ответе.