To be myself is something I do well
Очень красивое, живое, динамичное, снятое с почти безупречным чувством меры и вкуса кино. При всей простоте и незамысловатости истории рассказана она головокружительно увлекательно.
Какую линию ни возьми, будь то взаимоотношения героини с первым шахматным учителем, а по совместительству школьным сторожем мистером Шейблом, с приёмной матерью Альмой Уитли, со школьной подругой Джолин, с многочисленными соперниками-тренерами-молодыми людьми, – в ней нет расхожих пошлых штампов любовных историй и навевающих тоску банальностей о дружбе и любви, от которых неизменно возникает чуть заметная, но легко узнаваемая неловкость за создателей и актёров. Вместе с тем, обычные, знакомые любому зрителю эмоции трогают своей искренностью и чистотой (в смысле – незамутнённостью), бередя почти забытые, покрытые защитным слоем повседневности чувства. С восхитительной лёгкостью обходя острые углы насыщенного воспоминаниями, победами, провалами, транквилизаторами, алкоголем повествования и ловко лавируя среди многочисленных соблазнов коммерческого кино, авторы “Ферзевого гамбита” создают захватывающий, изящный фильм, пробуждающий почти физическое желание прикоснуться к загадочным фигурам на деревянной доске, бурный восторг перед творящимся на ней.
Нечего и говорить: взгляда не оторвать ни от Ани Тейлор-Джой, ни от её сногсшибательного гардероба. Смотреть на неё в кадре можно бесконечно.
У фильма два недостатка: финальный триумф и СССР.
Что касается первого, то это, видимо, пока не решённая в кино задача: я не припомню ни одной киношной спортивной победы, которая не вызывала бы чувства досады и разочарования своей преувеличенно пафосной патетикой, не сравнимой с естественностью подлинного высочайшего накала спортивных страстей. И вроде бы всё то же самое, но фальшь слишком очевидно бросается в глаза. Наверное, чтобы это выглядело органичным и правдоподобным, снимать в кино это нужно как-то совсем по-другому, не стремясь к документальной достоверности происходящего.
Что касается второго, то каждый раз меня охватывает полнейшее недоумение по поводу того, как истинные мастера, знатоки своего дела, с любовью и точностью в мельчайших деталях воспроизводящие костюмы и интерьеры любой европейской страны, любой европейской эпохи, впадают в нахальный, возмутительный, грубый и самоуверенный дилетантизм, сталкиваясь с другими культурами. Например, с Россией и СССР.
Неужели в США неизвестно и нет возможности узнать, как одевались советские граждане в конце 1960-х? как могли выглядеть интерьеры, в которых проводились шахматные турниры? Грустно и непонятно.
Недавние комментарии