To be myself is something I do well
После прошедшего конкурса Чайковского лично для меня вопрос о первой премии среди пианистов не стоял, и поэтому, просматривая программы концертов финалистов, которыми кишит мариинская афиша в начале сезона, я купила билеты только на Сергея Редькина.
В ожидании прокофьевской восьмой сонаты я совсем упустила, как прекрасны могут быть Бах и Рахманинов. Сыгранные во втором отделении Девять этюдов-картин op.39 произвели фурор. Их играл зрелый, вдумчивый, талантливый пианист, прекрасно владеющий богатством фортепианных красок и композицией, тщательно прослушивающий и проигрывающий каждую ноту. Из этюдов-картин Сергей Редькин создал грандиозное музыкальное произведение, по цельности и масштабности выходящее далеко за рамки этюдов. Многослойный, объёмный, разнообразный, глубокий, и в то же время ясный и отчётливый звук. Всё структурировано и вместе с тем непосредственно и бурно. Шикарный Рахманинов.
В Бахе тоже было слышно удивительное владение звуком: временами возникало полное ощущение, что играет пианист на органе. Я не специалист по фортепианному Баху, да и, в общем-то, по Баху вообще, но, по-моему, это было очень здорово.
Неожиданно Прокофьев понравился мне чуть меньше прочего, хотя саму сонату я люблю. Героические фрагменты – очень выразительные и яркие (я дилетантски полагаю, что только одарённый пианист может играть Прокофьева музыкально и выразительно, а пианисты средней руки превращают этого очень образного композитора в неудобоваримую какофонию), а в лирических мне не хватило лиричности и романтизма, певучести и мягкости, что снизило уровень контрастности. Возможно, это от сдержанности, вызванной стремлением не показаться чересчур сентиментальным и чувственным. И я почему-то думаю, что это пройдёт со временем.
И после концерта я пребываю в ещё большей уверенности, что именно это и есть первая премия.
Недавние комментарии