Я здесь живу...
To be myself is something I do well
Грэм Грин. “Путешествия с моей тётушкой”
За последние два года наше загородное жилище пополнилось тремя маленькими домашними библиотеками: родственников обуяла страсть к переменам и переездам, и первым, от чего они начали избавляться в процессе передвижений, стали книги. Так у нас появились три “Графа Монте-Кристо”, два двухтомника Лермонтова, “Смерть Вазир-Мухтара” и куча всего, что хочется взять и начать без промедления перечитывать.
Прошлым летом случайно среди книжного тогда ещё развала мне попалась нетолстая книжка в ничем непримечательном красном переплёте – “Путешествия с моей тётушкой” Грэма Грина. Я дочитала её до того момента, когда Генри Пуллинг (Henry Pulling), в прошлом управляющий банком, а ныне пенсионер, разводящий георгины в Саутвуде (Southwood), похоронил свою мать, встретил на похоронах тётку и собирался вернуться в крематорий за урной с прахом через несколько дней. Именно эта урна запомнилась мне больше всего и не давала покоя весь год: лето закончилось, а роман остался недочитанным на загородной книжной полке.
Нынешним летом я снова вернулась к “Путешествиям” — интересно, почему я до сих пор не читала Грэма Грина? Этому есть разумное объяснение? Я же люблю английскую литературу и даже немного её знаю.
Хорошо хоть, что это роман без возраста, который никогда не поздно прочитать впервые. Надеюсь, не единственный такой у Грина. А может, даже не нужно читать его слишком рано, а стоит именно тогда, когда уже нет-нет, да и клюнет мысль о смысле жизни, и очевидна неумолимая правда о том, что не всё впереди.
Это роман-утешение. О том, что жизнь начинается даже не в сорок, а в пятьдесят и семьдесят пять, и можно запросто бросить георгины и переехать на другой конец света к апельсиновым деревьям и аромату жасмина. Но прежде – узнать, что мать была ненастоящей, сорваться на несколько дней в Брайтон, пообщаться с полицейскими, отдать им урну с прахом матери, подменённым каннабисом, покурить марихуану в компании очаровательной молодой девушки, шокированной возможностью беременности, прокатиться до Стамбула в “Восточном экспрессе” с контрабандным слитком золота, впаянным в свечу, посетить неведомую могилу отца в Булони и встретить там его постаревшую любовницу, снова пообщаться с полицейскими, отпраздновать в одиночестве Рождество в ближайшем от дома ресторане, получить письмо от тётушки Августы из Буэнос-Айреса, прибыв туда, проплыть по Парагваю в Асунсьон, повстречать на корабле удачливых дельцов и контрабандистов, надуть цэрэушника О’Тула, всучив ему поддельного Леонардо, и получать достойную пенсию, занимаясь невообразимо выгодной контрабандой сигарет и виски из Панамы в Парагвай. Это далеко неисчерпывающий список того, что случилось с бывшим банковским управляющим Генри Пуллингом после того, как на похоронах матери он встретился с тётей Августой. И список этот несопоставим с тем, что произошло в жизни Генри до встречи с тётей (а не произошло в ней ровным счётом ничего).
На страницах романа, в рассказах тётушки, рассредоточены и живут своей (возможно, немного присочинённой) жизнью совершенно экзотические персонажи вроде Вордсворта (не-поэта), собачьего пастыря Каррана, ловкого мсье Дамбреза, умудрившегося полгода содержать двух любовниц в разных номерах одного отеля, таинственного генерала Абдула и фантастического мистера Висконти, афериста и авантюриста, хоть раз нагревшего всех, с кем имел дело, от Геринга до саудовских шейхов.
Получить в безраздельное владение на троих (законченный прохвост мистер Висконти, фееричная тётя Августа и только начинающий ощущать вкус жизни Генри) целую дакоту, благодаря полицейскому удачно избавившись от компаньона, не слишком хорошо говорившего на гуарани: можно ли вообразить хэппи энд счастливее? Ну и, само собой разумеется, тётя Августа – вовсе не тётя.
Тонкий английский юмор, поразительная атмосферность и естественная живость придают повествованию вкус хорошего выдержанного вина, и наслаждаешься каждым глотком, каждой фразой. Непременно нужно найти оригинальный текст, раз даже в переводе роман настолько увлекателен. А выпустило книгу в далёком 1990 году издательство “Юридическая литература”: вполне себе ирония в духе романа.
Фома Пухов не одарён чувствительностью: он на гробе жены варёную колбасу резал, проголодавшись вследствие отсутствия хозяйки.
Так заманчиво начинается платоновский “Сокровенный человек”: сборник Андрея Платонова тоже обнаружился на книжной полке.
Я здесь живу... 
Недавние комментарии