Я здесь живу...
To be myself is something I do well
“Событие” Андрея Эшпая в “Закрытом показе”. 20 июля 2012
Пьесы Набокова я не читала, поэтому мои впечатления – исключительно от фильма (и вообще отношения с Набоковым у меня сложные). По-моему, фильм потрясающий. По крайней мере, снятые в подобной эстетике фильмы требуют от меня определённого напряжения сил, чтобы их смотреть и досмотреть (при этом не скажу, что они мне не нравятся), а здесь – на одном дыхании, все почти три часа. Опять же, не знаю, насколько фильм близок собственно Набокову (но теперь точно возьму и прочитаю пьесу: опровергая мнение Александра Гордона, могу сказать, что фильмы часто заставляют меня залезать на книжную полку, читая или перечитывая литературную основу), но такой литературный идеал Набокова, как неважно о чём, а главное – как, – реализован Андреем Эшпаем превосходно.
Можно смотреть, не отрываясь, на те образы, которые созданы в фильме. При этом видны там и ирония (хотя, возможно, местами её и хочется побольше, возможно, и у Набокова её – побольше), и, кстати, очень живая естественность образов (мне они, скажем, совсем не показались ни картонными, ни марионеточными, ни пластмассовыми), особенно женских. И в женском ансамбле – тут, пожалуй, соглашусь с Гордоном, – Чулпан Хаматова несколько теряется, она привычнее, что ли, окружающих её коллег по цеху (искренне порадовалась за Ольгу Прокофьеу – наконец-то ей повезло сыграть что-то стоящее, и со своей небольшой ролью домработницы Марфы). Хотя и мужские образцы Евгения Цыганова и Юрия Колокольникова, да и Игорь Гордин в роли Трощейкина мне очень-очень понравились.
И ещё я поймала себя на мысли (не знаю, опять же, Набоков это, или Эшпай с Чеховым), но к середине фильма я вдруг неожиданно для себя открыла, что это “чистая достоевщина”, что, несмотря на абстрактность места действия и некоторую неземную оторванность персонажей, они самые что ни на есть натуральные и самые что ни на есть русские. Более того, их монологи, диалоги, рефлексии – вылитый Достоевский. И где-то к середине фильма для меня стали очевидными не только естественность и натуральность героев, но и их страстность, пронзительность, чувственная напряжённость. И тот эмоциональный накал, который, при шутливости и внешнем спокойствии действия, накапливается в героях и в фильме в целом, стал для меня совершенно удивительным открытием, которое и сыграло, может быть, ключевую роль в моём восторге от фильма.
* * *
Всплыла по ходу обсуждения ещё одна важная для кино и современного русского искусства в целом тема: целевая аудитория. Пророчески вопрошая, для кого кино, Александр Гордон пытается вывести дискуссию на разговор о зрителе и о том, зачем ему кино вообще и конкретный фильм “Событие” в частности. По-моему, сегодня это вопрос ни о чём и в никуда: культурная раздробленность зрителя настолько сильна, что любой фильм. каким бы он ни был и кем бы ни был снят, о чём бы он ни был и на какие вопросы бы ни отвечал, всегда будет фильмом для очень узкой зрительской аудитории. У нас практически потеряны общий культурный контекст и общее культурное пространство, и мы – как после падения Вавилонской башни, и поэтому общего языка друг с другом не находим, и поэтому не можем ни понять, ни объяснить друг другу, о чём кино и почему оно важно. Я уже не говорю о том, что в два часа ночи в пятницу (а фильм начался хорошо за полночь) любая, даже самая узкая зрительская аудитория, уже спит.
Я здесь живу... 
Недавние комментарии