“Кочегар” Алексея Балабанова в “Закрытом показе”

Речь собственно не столько о “Кочегаре”, сколько о беспомощности и нищете современной российской кинокритики.

Я неоднозначно отношусь к фильмам Алексея Балабанова и вряд ли сегодня могу чётко сформулировать, что думаю по поводу его работ в целом (по отдельным фильмам есть внятная точка зрения), но, без сомнения, его работы мне интересны, и каждая новая вызывает, как минимум, любопытство.

“Кочегар” у меня пока не сложился, хотя смотреть мне нравилось, как в целом, так и в деталях. Конечно, никакой порнухи, чернухи и всего другого, в чём Балабанова привычно и предсказуемо обвиняют, в фильме не было и в помине. При этом никто не спорит – не спорил и вчера, – что Балабанов – потрясающе талантлив во владении специфическим языком кино, всеми в комплексе и каждым в отдельности доступным инструментом художественной выразительности. Гораздо больше вопросов и претензий не к тому, как Балабанов разговаривает со зрителем (разговаривает поразительно легко, естественно, искренне, просто), а к тому – о чём говорит и что пытается сказать.

Но убожество современной русской кинокритики (представленной собственно критиками, писателями, актёрами, другими люди в и около кино) в выяснении того, что же всё-таки сказал (или не сказал), хотел сказать (или не хотел) Балабанов, вчера было просто обескураживающим. Как защитники фильма, так и его хулители несли полнейшую невнятицу, что-то мало вразумительное, обнаруживая тем самым, что вне зависимости от того, понравился им “Кочегар” или нет, для его вдумчивого обсуждения они просто не обладают достаточным масштабом. Есть Алексей Балабанов (нравится он или нет, любите вы его или ненавидите) и есть его обсуждающие люди, и они существуют на совершенно разных уровнях. Допускаю, что Александр Гордон мог бы изложить что-то целостное и заслуживающее внимания в форме монолога, но в дискуссии, по всей видимости, намеренно самоустранился, оставив квакать самое натуральное болото, которому – какой там Балабанов! – научиться бы свои мысли выражать и выражать их к месту.

Претензий к форме “Кочегара” у меня нет (хотя и возникает устойчивое ощущение, что это всё уже было в отдельных предыдущих фильма Балабанова, в свете чего “Кочегар” действительно, как было подмечено “Сеансом”, воспринимается как такая длинная автоцитата); над содержанием – размышляю. Но критика, что, дескать, Балабанову мастерски и бесподобно удаётся только зло, а добро в его исполнении фальшиво и дидактично, несостоятельны хотя бы потому, что – да! – есть такой тип художников. Гоголь тоже был из таких, и что же, только поэтому он не великий писатель?..

Какая-то проблема, интуитивно, в “Кочегаре” есть, но пока поймать её за хвост не могу – к сожалению, вчерашнее обсуждение нимало в том не помогло…