Я здесь живу...
To be myself is something I do well
“Портрет с дождём” в МДТ. 17 мая 2011
Прежде всего, своей лёгкостью и ненавязчивостью, тем сочувствием и состраданием к каждому несовершенному человеку-персонажу, которые друг за другом по очереди и все вместе появляются на сцене. Нет ни обличения, ни яростных призывов к действию, а только растерянно живущие в попытке найти если не себя, то хотя бы почву под ногами люди. Они ищут центр притяжения, которым в спектакле (не знаю, как в пьесе, потому что найти её сходу для прочтения мне не удалось) выступает героиня Татьяны Шестаковой Клавдия, конечно, совсем не случайно в красном плаще на фоне бесцветно-серого сценического пространства. Но она и сама стоит на этой земле не столь прочно (или просто мне так показалось?..). Как окружающим её нужно почувствовать в ней какую-то опору, так и ей ничуть не меньше нужно чувствовать, что для кого-то она служит той самой опорой, почвой под ногами, стволом дерева, к которому можно прильнуть и почувствовать твёрдость, и не упасть. Они нуждаются друг в друге, но как-то робко и неуверенно, не совсем осознавая эту нужду. А может быть, не сознавая её совсем и действуя скорее инстинктивно в поисках близкого человека.
Этот вопрос о том, нужны ли мы кому-то и нужна ли вообще эта кому-то нужность (может быть, легче без неё, ни к кому не привязываясь и никому не будучи обязанным?..) ставится завершающими фразами, но мне показалось, что ответ на него сегодня уже не столь очевиден, и поэтому такая негромкость и размытость в конце. Впрочем, именно эта неясность заставляет с новой остротой над этим вопросом задуматься. Режиссёр как бы оставляет кавычки открытыми, тем самым заставляя зрителя после спектакля самостоятельно дать себе ответ, напрячься и подумать (а не уйти спокойным и свободным с готовым решением режиссёра, принятым за него).
Когда я лет пятнадцать назад смотрела “Дом”, для меня не подлежало никакому сомнению, что жизнь держится на таких вот пусть уходящих, но всё-таки живущих “праведниках”, которых тогда в роли Лизаветы Пряслиной представляла Татьяна Шестакова. А сегодня я смотрю на сцену, и моё сердце по-настоящему сжимается от осознания того, что такие персонажи навсегда, бесследно исчезли из окружающей нас жизни (и остались только фотографии как единственная память о них). Не представляю, что может их вернуть…
Театральность игры, свойственная Малому драматическому вообще, когда театр не старается заигрывать с зыбкой реальностью, пытаясь с ней слиться или хотя бы умело под неё замаскироваться, а наоборот – намеренно от неё дистанцируется, мне всегда импонировала (я где-то читала, что Михаил Афанасьевич Булгаков предпочитал такую, даже по тем временам устаревшую манеру игры, считая, что именно это и есть настоящий Театр), и в “Портрете с дождём” она присутствует, может быть, даже в ещё большей степени, ярко выводя сценических персонажей. Благодаря этой “отвлечённости” театра от окружающей жизни испытываешь благоговейный трепет перед происходящим на сцене, ощущаешь его существующим вне времени и вне пространства и поэтому немного “вечным”. И именно это приносит столь необходимое очищение духа от всего наносного, сиюминутного, ненужного и неважного, за которым я обычно и хожу на спектакли МДТ. И ещё ни разу мне не пришлось разочароваться…
Я здесь живу... 
Недавние комментарии